Генрих Гацура - Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице]
— Ну, тогда дальше и жить будет неинтересно. А что такое?
— Дело в том, что если накуришь на ночь в спальне пилюлями, составленными из крови осла и мяса с салом из груди рыси, то ночью увидишь во сне лицо, которое предскажет будущее.
— Откуда ты это взяла?
— А вот отсюда, — Ольга вынула из кармана фартука и покрутила перед носом Сергея книжкой, которую он купил у пьяницы.
— А, из этого пособия для ведьм и вурдалаков, — усмехнулся Сергей. — Что еще там интересного есть?
«Есть трава бель, растет в воде против течения, а как сорвешь и кинешь в воду, то поплывет против, а вниз не пойдет. И та трава вельми добра носить при себе против всякого еретика и супротивника, и того, кто на тебя зло мыслит. А коренья добры: возьми и положи в замок, и он отомкнется».
— Вот, — улыбнулся Сергей, — теперь мы хоть знаем, как были открыты замки у тебя и у Давыдчук.
— Что ты смеешься, вдруг эта трава действительно открывает замки? Наши предки жили ближе к природе и могли знать такие свойства трав, о которых мы даже не догадываемся. Ведь сколько еще неизвестного науке есть в мире.
— Хватит фантазировать, дай мне тоже посмотреть. — Николаев взял книгу. — Вот, как раз то, что надо. «Проверить верность жены».
— Я тебе еще не жена.
— Долго ли умеючи? «Взять совиное сердце, положить на суконный плат, приложить женщине к левому боку, и она во сне все на себя выскажет, что было без мужа». Осталось только…
— Жениться? — хитро блеснула глазками Ольга.
— Нет. Поймать сову, вырезать ей сердце, и, тогда, — берегись! — Николаев отбросил книгу на диван и, состроив страшную гримасу, которая, по всей видимости, должна была изображать гнев Отелло, осторожно схватил Ольгу за шею. — Ты перед сном молилась, Дездемона?
— Сергей, ты меня напугал.
— А, боишься? Ну, раз боишься, значит уважаешь.
— Это уж точно.
— Надо говорить офицеру милиции: «Так точно». И кормежку на стол.
Николаев в сопровождении экспертов, Сокова и понятых поднялся на второй этаж и позвонил.
Старушка нисколько не удивилась, увидев Сергея в обществе одетых в форму милиционеров.
— Они здесь больше не живут, уехали.
— Кто они?
В первое мгновение старушка замешкалась, даже немного смутилась, а затем, сердито взглянув на следователя, сказала:
— Ну, Алевтина Федоровна, что комнатку у меня снимала.
— И куда она уехала?
— Это только Богу известно.
В квартире все до неузнаваемости изменилось. Исчезли кабалистические знаки со стен, картины в золоченых рамах и тяжелые зеленые портьеры с окон. В комнате, где проходили гадания, остались только массивный старинный шкаф с зеркальной дверцей посередине и стол, который сейчас был отодвинут на середину комнаты и покрыт обычной белой скатертью.
Николаев обернулся к экспертам и сказал:
— Похоже, нас опередили, но, думаю, вы сумеете отыскать следы пребывания гадалки и ее отпечатки пальцев, хотя сделать это будет нелегко. Кто-то перед нашим приходом сделал здесь основательную приборку.
Эксперты приступили к работе.
Сергей же первым делом подошел к столу, снял скатерть, и даже простучал крышку, но ничего подозрительного в ее конструкции не обнаружил. Затем он подошел к шкафу и открыл центральную зеркальную дверцу. Дохнуло нафталином. На вешалке болталась старая кофта. Под дверцей находились два больших ящика для белья. Оба были пустые. Следователь открыл соседние, украшенные грубой резьбой дверцы. Тоже ничего, кроме нескольких пар изношенной обуви. Сергей повернулся к хозяйке квартиры и спросил:
— Это ваш шкаф?
— Нет, его Алевтина Федоровна привезла.
— А вы, случаем, фамилию Алевтины Федоровны не помните?
Старушка посмотрела куда-то в угол и ответила:
— Говорила она, да я запамятовала. Старая уже стала.
— А, может, ее и не Алевтиной Федоровной зовут?
— Чего не знаю, того не знаю, врать не буду, — старушка перекрестилась.
— Сергей, посмотри, что я нашел. Хорхе Луис Борхес. «Проза разных лет», — Володя протянул Николаеву книгу, — она лежала здесь, на тумбочке. Похоже, ее кто-то забыл. Там есть закладка.
Следователь потянул за тоненькую тесемочку, пришитую к корешку, и раскрыл книгу. Несколько строчек на пятидесятой странице были подчеркнуты. Сергей быстро пробежал их глазами:
«В тот вечер у меня гостил Биой Касарес, и мы засиделись, увлеченные спором о том, как лучше написать роман от первого лица, где рассказчик о каких-то событиях умалчивал бы или искажал бы их и впадал во всякие противоречия, которые позволили бы некоторым — очень немногим — читателям угадать жестокую или банальную подоплеку. Из дальнего конца коридора за нами наблюдало зеркало. Мы обнаружили (поздней ночью подобные открытия неизбежны), что в зеркалах есть что-то жуткое. Тогда Биой Касарес вспомнил, что один из ересиархов Укбара заявил: зеркала и совокупления отвратительны, ибо умножают количество людей…»
Предложение «Из дальнего конца коридора за нами наблюдало зеркало» было подчеркнуто дважды.
Закрыв Борхеса, Сергей задумчиво посмотрел на зеркальную дверцу шкафа, потом вытащил из дипломата лупу, внимательно обследовал крепление фанерки, прикрывающей с обратной стороны зеркало, и подозвал Сокова.
— Не кажется ли вам, сэр, что ее совсем недавно снимали?
Володя почесал затылок и задумчиво сказал:
— М-да, похоже на то.
— Ну-ка, помоги мне, — попросил Сергей и аккуратно вытащил при помощи перочинного ножа лакированную фанерку. Позови Костю.
Подошел один из экспертов.
— Константин Семенович, ты не мог бы сказать, не оставил ли кто на этой досочке своих пальчиков?
Костя провел несколько раз кистью по фанерке, и на лакированной поверхности появились отпечатки пальцев.
— Вроде что-то есть.
— Ну вот и отлично, дарю, — сказал Николаев эксперту, а сам вытащил из шкафа два пустых ящика для белья, осмотрел их и вынул донышки. — Возьми и это. Возможно, ты здесь кое-что обнаружишь. Да, захвати и книгу.
Затем следователь легким движением руки выбил несколько дощечек, отделяющих верхнее отделение, для платья, от нижнего, для белья, вставил на место ящики без донышек, снял ботинки, засунул в карман фонарик, залез в шкаф и закрыл за собой зеркальную дверцу.
— Ау, Володя, — раздался приглушенный голос из шкафа, — ты меня видишь?
— Серега, вылезай, ты что, с ума сошел? — спросил Соков и оглянулся на дверь в соседнюю комнату, в которой сидели понятые.
Из-за зеркальной дверцы раздалась довольное хихиканье.
— Да, не оборачивайся, сюда смотри. Ты меня видишь?
— Как я могу видеть, ты же в шкафу.
— А я тебя вижу. Знаешь, что я сейчас делаю?
— Что?
— Зажег фонарик, а теперь выключил. — Дверца шкафа открылась, и из него вылез довольный Сергей. — Итак, все встало на свои места. Ну-ка, пододвинем стол поближе к шкафу. Садись сюда, напротив меня. Это происходило примерно так… Дай-ка свое удостоверение. Я, единственный в мире человек, обладающий способностью перемещать предметы во времени и пространстве.
— Серега, ты чокнулся.
— Молчи, антихрист, а то изурочу. Итак, я кладу удостоверение под освещенное в медленных водах реки Нил покрывало и перемещаю его в другое время. — Николаев приподнял скатерть и засунул под нее руку. — Оп-па! Дело сделано. Твое удостоверение в будущем.
— Э-э, брось свои шутки, — Соков встал и приподнял скатерть.
На столе ничего не было.
— Тю-тю, — развел руками Сергей.
Володя заглянул под стол затем, нахмурив брови, сердито сказал:
— Давай сюда.
— Не надо устраивать истерик. Ищите и обрящете… Ну-ну, только без рук, на нас же смотрят. Шуток совсем не понимаешь? Итак, надеюсь, ты поверил в мою способность перемещать тела во времени и пространстве?
— Да, да, только отдай удостоверение.
— Вот и хорошо. Отодвинем этот столик на место. Ой, да мы забыли с тобой до конца прикрыть один ящичек. А теперь, — Николаев с видом заправского фокусника распахнул зеркальную дверцу, — прошу вас!
Соков подошел и заглянул в шкаф. На дне отделения для белья лежало его удостоверение.
— Как оно сюда попало?
— Все очень просто. Я тебе сказал, что положил удостоверение под скатерть, а на самом деле сунул его в предварительно приоткрытый ящик для белья. Если бы ты был более внимательным, то обязательно услышал, как оно упало на дно.
— Ты хочешь сказать, — Соков прошелся по комнате, — что гадалка бросала паспорта в шкаф? Но…
— Володя, ты так ничего и не понял. Для чего я лазил в шкаф?
— Постой, значит, ты считаешь, что у гадалки был сообщник?
— Конечно, и, возможно, не один. Знаешь, что меня натолкнуло на эту мысль?
— Что? — спросил Соков, облокачиваясь на спинку стула.
